|
Конец 80-х стал началом новой эры
культуры — граффити. Это время стало настоящим переворотом — «брейк-данс» и «хип-хоп»
покорили сердца советской молодёжи и получили второе дыхание на пустующих
местах улиц. Первые граффити появились в Калининграде и Санкт-Петербурге, чуть
позже уличные художники, или райтеры, добрались и до Москвы.
Историю стрит-арта Барнаула ещё сложно назвать историей. Путь нашего города в этом деле — только начинается. Первооткрывателями стали художники Андрея Снака (псведоним «5nak») и Андрея Бергера (псевдоним «Aber»). В 2007 Эти художники совместно с другими райтерами организовали первый арт-фестиваль в Барнауле — разрисовали полотно на заброшенном ВДНХ. |
В соответствии со статьей 8 Правил благоустройства территории городского округа — города Барнаула Алтайского края, утвержденных решением Барнаульской городской Думы от 19.03.2021 № 645, покраска фасада здания, строения, сооружения, его частей в цвет, отличающийся от цвета здания, строения, сооружения является изменением фасадов зданий и согласовывается с комитетом по строительству, архитектуре и развитию г. Барнаула. В случае, если здание является объектом культурного наследия (памятником истории и культуры), — с органом, уполномоченным в области государственной охраны объектов культурного наследия на территории Алтайского края в порядке, определенным органом, уполномоченным в области государственной охраны объектов культурного наследия на территории Алтайского края.
Для получения разрешения на граффити нужно:
Для согласования изменения фасада здания необходимо подать заявление с приложенным пакетом документов (копия документа, удостоверяющего личность заявителя, проект изменения фасадов в 2-х экземплярах, согласие собственника (собственников) объекта капитального строительства) в комитет по строительству, архитектуре и развитию города Барнаула. Условия согласования проекта изменения фасадов установлены в Порядке согласования изменения фасадов объекта капитального строительства, утвержденном приказом комитета от 22.11.2021 № 54.
Жанр граффити вполне можно рассматривать как способ улучшения внешнего облика, если граффити выполнены талантливо, профессионально и качественно. Давать оценку самовольно выполненным граффити сложно, хотя некоторые из них выполнены вполне профессионально. Вместе с тем, считаем, что любые изменения фасадов должны выполняться в соответствии с утвержденным Порядком.
Перспектива граффити в Барнауле
Торцевые фасады административных и производственных зданий, многоквартирных домов типовых индустриальных серий, объекты коммунальной инфраструктуры (трансформаторные подстанции, тепловые пункты и т. д.), фасады которых нуждаются в ремонте. Они могли бы быть модернизированы с помощью граффити. Однако, планы по «графическому» украшению городских зданий не разрабатывались.
Фестивали и конкурсы, направленные на украшения стен студенческих общежитий, мы считаем возможным при условии согласования в соответствии с действующим законодательством, а также выполнения на высоком, профессиональном уровне. Организаторами конкурса (определение условий отбора участников и конкурсных проектов, финансирование работ по их реализации) могут выступать собственники данных объектов, либо профильные организации исполнительной власти исходя из ведомственной принадлежности (подчиненности).
Способ оживления
Хорошим местом для новых граффити могла бы быть застройка, микрорайонная ранняя, восьмидесятых-семидесятых годов. Где дома уже такие старые, которые не обладают какой-то такой привлекательностью, художественной привлекательностью.
К инициативе провести арт-фестиваль для студентов тоже отношусь положительно. Любые конкурсы — это очень интересно. Они приносят оживление.
Граффити свою историю ведёт, как некое такое «хулинганство» изначально. Это элемент социального протеста молодёжи. То есть это явление имеет определённые, мне кажется, объективные предпосылки. Вы, задавая этот вопрос, наверное, думаете, «а как же его можно направить в какое-то русло, для того чтобы это граффити могло работать не во вред, а в пользу?». Вот, мне кажется, даже в самом этом есть противоречие, потому что граффити — это протест. Протест против чего-то. Плохой застройки, например.
Делая граффити законным, мы ставим вопрос «а как же выражать протест тогда?». Есть примеры граффити, которые реализуются путём найма определённых художников на конкретные виды работ. Есть здание, например, глухая стена, брандмауэр. Какая-то тематика задаётся или задана самой улицей или местоположением, и там реализуются какие-то художественные произведения.
Граффити — вред
В принципе, если посмотреть в эпоху ещё СССР, работы, которые можно было бы условно назвать граффити (ну это, конечно, не граффити — синтез художественного искусства и архитектуры) изначально закладывались иногда на какие-то здания. Поэтому, я думаю, что с граффити, скорее всего, останется вопрос непростой ещё и в часто того, что, порой, художники, которые этим занимаются (и даже, порой, по найму) понимают, что вредят архитектурным объектам — такое случается. Здесь сказывается определённый разрыв. Художник — он себя выражает в картине, для него это важнее всего. Архитектор выражает себя в здании, и для него город и здание — важнее. И вот когда эти два элемента наслаиваются друг на друга, иногда может быть неплохо, а иногда может быть очень даже плохо — зачастую, художник это не поймёт. Тут нужно работать согласовано. Мне кажется, если объект выразительный, если он важный с точки зрения города, а не какая-то рядовая застройка, то, конечно же, такие решения должны с согласования администрации и архитекторов происходить.
Где искать места для новых граффити
Я вам не скажу, потому надо повспоминать город, повспоминать, что сейчас развивается, какие места заброшены. Где бы это могло быть. На вскидку, к сожалению, вряд ли. Я единственное, могу привести пример того, что не очень нравится. Это недавно появившееся граффити на здании АГУ (Димитрова). На мой взгляд, такие примеры крайне негативные, потому что объект практически уже памятник модернистского архитектурного искусства эпохи СССР. К таким объектам категорически нельзя подпускать граффитистов. Не думаю, что автор, который задумал этот объект думал о том, что мы сейчас здесь что-то «намулюем». Художник сугубо решил, что это полотно для искусства, но это не так. Это сродни, что, если мы на каком-нибудь памятнике 19 века тоже нарисуем граффити. Вот эти здания обладают определённой ценностью и должны быть, мне кажется, закреплены и защищены от таких вот, по сути, «вандалистских» подходов.
Это здание уже неоднократно подавали на внесение в памятники архитектуры. Я думаю, рано или поздно это произойдёт. Потому что там спустя сорок лет его можно вносить — в семидесятых годах оно было построено. Я думаю, этот вопрос будет решён.
Граффити — сигнал
— Как относитесь к идее провести арт-фестиваль для студентов художественных вузов, где они смогли бы создать арт сами? Например, украсить фасады общежитий?
— В вашем вопросе содержится тоже содержится упоминание о том, что та архитектура, в которой вы находитесь вас не удовлетворяет. И соответственно появляется потребность её каким-то образом преобразовать. Соответственно — архитектурная работа сделана плохо.
Как правило, всё-таки архитектурный объект хоть он с течением жизни и меняется, перерисовки фасадов в качестве радикальных преобразований не требует. Если он хороший, если он добротный. Архитектура бывает разная, бывают произведения искусства, бывают объекты, которые становятся памятниками. Бывают рядовые объекты, но они тоже могут быть достойны и хороши. Поэтому определение места — очень узкий и сложный момент. Возможно, такие решения должны быть рассмотрены, как временные. Но опять же, нельзя людям запретить заниматься таким социальным протестом. Наоборот, показывая, где и как это рисуется, они подсвечивают проблемные места и в этом плане это то и интересно. Вливая это в среду, расставляя рамки мы попадаем, что граффити теряет свой функционал изначально людьми, которые начали его делать в городе.
Мы говорили с художником о его вселенной, работе с властями и отношение к вандализму. Мы разделили интервью на блоки, которые вы сможете открыть при нажатии.
Я работаю в основном в Сибири: Бийск, Барнаул, Новосибирск, Томск, Омск, Кемерово, Горный Алтай. Летом ездил в Москву делать совместный проект.
В основном мое творчество принимают везде. У меня понятный персонаж и стиль, обычно это вызывает улыбку и отклик у людей всех возрастов, разных профессий и мировоззрений. Мой персонаж понятен всем, потому что кот это то, что всем нам близко с детства. Что может быть более понятным и традиционным? Думаю, мне удается из года в год делать его интересным.
Если я рисую на фестивале, то это согласовано с местной администрацией. Все знают, что происходит и реагируют позитивно. Я сталкивался с мнением, что граффити — вандализм, но что можно назвать вандализмом? Для меня это порча чужого имущества, автомобилей, культурных памятников, церквей. Граффити — это реакция на унылую среду. Как правило, надписи и рисунки оставляют на заброшенных зданиях, серых стенах, которые трудно испортить.
Ты собираешь художников с горящими глазами, приходишь в администрацию с идеями для проекта, а вас спрашивают не пропагандируете ли вы наркоманию или другие запрещенные темы? Цензура это совершенно нормально. Но большинство художников, с которыми я знаком, либо вкладывают исключительно позитивный смысл, либо концентрируются на подаче. Мы сейчас идем от обратного. Изначально каждая сторона понимает, что городу нужны такие работы. Но когда делаешь первый шаг — возникает много вопросов. Правки, коррекция. Одна из схем работы это предоставить место вдалеке от центра и дать художникам условную свободу. В пределах разумного, естественно.
Если мы работаем в центре города. Нам задают тему, мы готовим макет. Здесь администрации проще работать и выделять на граффити деньги. Художники не могут позволить себе отступить от сценария. Я считаю рабочими и первую и вторую схему. Важно, чтобы был диалог. Рабочие вопросы это абсолютно нормально. Только с годами цепочка администрация-организатор-художник начнет слаженно работать и мы сможем сделать еще больше проектов!
Граффити это хороший вариант улучшения внешнего облика городской среды. Хорошо, что власти города считают это важным и мотивируют молодежь принимать участие. Вопрос, как все это организовать? Важно чтобы были кураторы — люди, которые понимают, как это работает. Те, у кого есть организаторский опыт, опыт рисования, опыт насмоторности. Это люди, которые варились в этой среде много лет. Те кто может общаться и с представителями власти, и с молодыми художниками. Важно найти таких людей! Тогда эти проекты обязательно состоятся! Ведь в любом городе много площадей для творчества.
Кот с годами менялся и меняется. За последние два-три года творчества, я замечал, как неосознанно изменился стиль. Также как и в традициях народной росписи, основные элементы и детали кочуют из кота в кота. Элементы остаются на базе персонажа и постепенно видоизменяются. Образ кота абстрактный. Однако, это целая вселенная со своей мифологией. Существует восемь основных героев котов с Алтая, остроконечных как горы. У каждого из восьми героев есть свой характер, но я особенно не знакомил с ними людей. Есть кот-изобретатель, кот-наставник, кот-боец, кот-весельчак и другие. У каждого есть имя, характер, свои интересы, полностью прописанный образ. Так же, как и в кино или в комиксах. Я работал над ними двадцать лет. Недавно я сделал скульптуры этих котов из алтайского кедра. Думаю, в скором времени ближе познакомить свою аудиторию с ними.
Кот стал основным и хитовым персонажем. Он получил наибольшее распространение. Но на самом деле персонажей больше. Это люди, уличные художники, птицы, народные образы, горы, собаки, которые, наоборот, злые. В данный момент, я специально не разрабатываю персонажа. Есть огромное поле работы с алтайскими котами, многое не рассказано, осталось в макетах. Если появляются персонажи параллельно — я им не мешаю. Они выходят неосознанно. Например, персонажи-буквы «У» и «С» в баббл -стиле. Но они не так узнаваемы и не ассоциируются со мной. А коты — это бренд. Люди, когда их видят, понимают, что к чему.
Мурал в Бийском Котельном заводе — мой самый масштабный проект, по площади и времени исполнения. Это важная ступень в моем развитии, как для человека, так и для художника. Для меня было удивительно и приятно, что меня позвали сделать именно мой стиль, моих котов. Куратор проекта на Котельном заводе сказал, что хотел бы увидеть моих персонажей, чем больше, тем лучше. В итоге я погрузил котов в среду завода, в процессы производства, одел на них каски и дал в лапы инструменты. Получилась интересная, самобытная, уникальная работа. Я рад такому сотрудничеству. В феврале этого года закончил роспись еще в одном цехе.
Бийск мой родной город. Мне приятно приезжать и работать там. В этом году я организовал фестиваль стрит-арта в именно Бийске. Это было моей мечтой на протяжении более десяти лет. Раньше это казалось невозможным, создать такой фестиваль. Но я старался изучить процесс, набирался опыта. Последние несколько лет я живу в Новосибирске. Здесь тема стрит-арта более развита: я регулярно участвую в фестивалях, граффити-джемах. Наконец созрел, смог сделать в Бийске такой фестиваль, привезти художников из Барнаула, Новосибирска, Новоалтайска — нас было двадцать человек. Я даже не думал, что удасться собрать столько людей, замотивировать их, обеспечить всем необходимым: жильем, едой, краской… Все получилось, чему я очень рад. На данный момент в Бийске никто не мог этого сделать кроме меня. Мы строим планы на будущее, надеемся, что фестиваль станет ежегодным. Участники уехали на позитивной ноте, мы надеемся на дальнейшее сотрудничество.
Фото: личный архив Ивана Усольцева
Анастасия Бухарина, Юлия Боровикова, Анастасия Целовальникова
