22-летняя Анастасия Мунтаниол готовится стать мамой. Ей хотелось своими глазами посмотреть, как устроен центр изнутри. Нам с фотографом Анной Зайковой предстояло сравнить новый перинатальный с барнаульскими роддомами, в которых мы рожали детей.

На первом этаже – огромный холл. Окна от пола до потолка – здесь много света. Слева – зона с диванами, телевизором и детским уголком. Многие приезжают сюда семьями, и папы могут занять малышей, пока мама проходит обследование. Главврач Ирина Молчанова, которая проводит для нас экскурсию, говорит, что здесь психологи беседуют с папами, помогают решать проблемы.

Справа на стене – каменная икона Богородицы «Помощница в родах». Ее изготовили на Колыванском камнерезном заводе. С ней связана одна из удивительных историй центра. Художница, которая делала эскиз картины, долго не могла иметь детей. А когда закончила картину, узнала, что ждет двойню.

Центральную часть холла занимает стойка регистрации и гардероб. Рядом дежурит администратор, который провожает каждую пациентку до нужного кабинета. Будущая мама Настя заметила, что сотрудники помогают не только найти дорогу к врачу, но и донести сумки с вещами, если это потребуется.

Ирина Молчанова, глядя на нашу беременную Настю, уточняет, что сегодня ходить придется много. «Сразу говори, если устанешь», – предупреждает главврач, и Настя послушно кивает.

Проходим мимо комнаты охраны. Там на мониторы выводятся изображения со 120 камер наблюдения с территории центра. Видео с других камер, которые установлены в медицинских отделениях, транслируется на большой монитор в кабинете главного врача.

Сопровождающие нас врачи успевают решать возникающие по ходу вопросы – работу никто не отменял. На бегу читаем названия отделений. На первый взгляд все входы-выходы одинаковые, и, даже несмотря на наличие больших светящихся вывесок, здесь очень легко заблудиться. Несколько раз к сопровождающим нас докторам подходили пациенты и спрашивали, как найти выход из отделений.

Перинатальный центр построен по специальному проекту, у него сложная архитектура, большое количество блоков и отделений. Каждый блок отделен системой «шлюзов» – нескольких дверей, чтобы избежать переноса инфекции. Однако нам не пришлось надевать халаты и маски. Даже бахилы были необязательны: они нужны, только если на улице грязь. Главный врач объяснила, что микрофлора, которую мы с собой занесли, «абсолютно приемлема для центра» и неопасна для пациентов.

Система вентиляции тоже устроена таким образом, чтобы воздух из одного отделения не попадал в другое. И действительно, побывав в нескольких отделениях на разных этажах, понимаешь, что пахнет в каждом из них по-своему. Там, где проводят исследования, – свой специфический лабораторный запах. В послеродовом отделении пахнет отутюженным бельем и пеленками. Вот только в отделении детской реанимации не пахнет ничем. Там особая атмосфера стерильности.

На всех этажах центра есть еще одна общая особенность – здесь жарко. Причем не только в послеродовых отделениях, где в первую очередь заботятся о комфортной температуре для новорожденных и особенно недоношенных детей. Такая же температура и в поликлинике. На наш вопрос – почему так душно, – доктора ответили, что в первую очередь здесь поддерживают оптимальную температуру для младенцев, которые боятся переохлаждения. К этому нужно просто привыкнуть.

В кабинете акушера-гинеколога в поликлинике удивили гинекологические кресла с подъемным механизмом. Как выяснилось позже, такими оснащен весь центр. Это большой плюс для женщины – не нужно прилагать усилия, чтобы забраться наверх и занять удобное положение. Причем находится это устройство не за ширмой, как принято в старых городских поликлиниках, а в отдельном кабинете за дверью.

В гинекологическом отделении работает шесть акушеров-гинекологов, за каждым закреплено около тысячи пациенток со всего края. Как только женщина в любом районе края встает на учет у своего гинеколога – она попадает в реестр беременных. Если требуется дополнительное обследование, ее приглашают в перинатальный центр.

Главный врач центра Ирина Молчанова называет акушеров-гинекологов «рулевыми». Их задача – вместе с районным специалистом оценить риск для плода и матери и решить, куда направить на роды, в зависимости от того, как протекает беременность.

Акушер-гинеколог Светлана Теплухина рассказывает, что не все беременные ответственно относятся к рекомендациям докторов. Некоторые не приходят на плановые осмотры и не ездят в город на дообследование. В таких случаях приходится подключать соцработников «ДАРа» и соцслужбы районов.

В перинатальных центрах концентрируется больше всего сложных пациентов. И часто жизнь и здоровье детей зависят от того, на каком сроке врачи найдут отклонение в развитии. Поэтому отделение пренатальной (дородовой) диагностики – одно из главных, по словам Ирины Молчановой. Здесь на ранних сроках выявляют внутриутробные нарушения развития ребенка.

Сюда приезжают 85% беременных со всего края на всесторонние обследования, в том числе сердца плода. Не так давно во время исследования у плода обнаружили неправильное расположение сосудов сердца. Первый самостоятельный вдох мог грозить смертью, если бы венозная кровь попала в артерии. Но отклонение вовремя заметили, маму отправили в Новосибирск, где сразу после рождения кардиохирурги спасли ребенку жизнь.

По словам Ирины Молчановой, вырастить диагноста очень сложно, еще труднее удержать. Лучшие специалисты были на базе диагностического центра, именно там было изначально открыто отделение пренатальной диагностики. Потом их перевели в перинатальный и еще доучивали здесь.

Между тем многие мамы, побывавшие на УЗИ-диагностике в перинатальном, жалуются, что пап в кабинет не пускают и не показывают будущего ребенка на экране. В диагностическом было иначе. Сначала доктор делала все необходимые измерения, а потом по просьбе мамы приглашали отца.

Анастасию смутили молодые специалисты, которые работают в «ДАРе». «В особых случаях они не смогут среагировать так же быстро, как опытные специалисты, которые много чего видели и пережили», – беспокоится женщина.

Настю успокаивает зам главного врача по поликлинике Татьяна Отморская. По ее словам, можно не сомневаться в квалификации врачей центра. Их целенаправленно «растят» для себя. Студенты учатся шесть лет, затем ординатура, затем будущий врач работает стажером, и только потом его выпускают практикующим врачом, объясняет Отморская. По словам докторов центра, отсутствие многолетнего опыта работы иногда, наоборот, лучше. Не приходится переучивать, адаптировать к современным технологиям.

В родильных залах и операционных чисто, красиво, много приборов. Глаза разбегаются. Можно рожать классическим способом – лежа, а можно попробовать вертикальные роды. Нажимаешь кнопку на пульте управления – и кресло меняет положение. Рядом фитбол – большой мяч, на котором может сидеть женщина перед родами, чтобы облегчить схватки.

В изголовье, за креслом роженицы, – место для мужчин, которые решились на партнерские роды. Это не просто стул со спинкой, а удобное (проверено) кресло с высоким изголовьем, подлокотниками и подставкой для ног.

Заведующая приемным отделением Оксана Фильчакова, которая рассказывает и показывает нам «родзал мечты», только что из операционной. Она с ходу определила срок беременности Насти, пол будущего малыша и заявила: «Ждем тебя у нас в приемном отделении. Посмотри, как тут красиво! Есть все, что нужно: мяч и муж. Рожаешь – как в сказке».

Настя сначала заявила, что в родзале страшно, но позже успокоилась.

Врачи говорят, что в перинатальном центре пока нет специальных курсов для мужчин. Но они приходят на роды уже подготовленными, и в обморок пока никто не падал. Наоборот, они подбадривают своих жен и помогают докторам, которых женщины в родовых муках порой не хотят слушать.

После родов папам можно находится в родзале вместе с женой и ребенком, пока тех не переведут в палату. Потом мужчины могут посещать близких в определенные часы и брать с собой старших детей. Ребенок не должен жить в стерильных условиях, ему необходимо быть в контакте с домашней микрофлорой, объясняет Ирина Молчанова.

Операционные залы, в которых проводят кесарево сечение, напоминают каюты космических кораблей: раздвижные двери, блестящие хромированные поверхности, светильники-соты, тамбуры, приборы для дезинфекции рук.

Даже если женщине проводят кесарево сечение, муж может находиться рядом с операционной и побыть с ребенком после рождения.

Оксана Фильчакова ответила еще на один вопрос, который волновал будущую маму Настю: можно ли подхватить инфекцию от других рожениц?

Для беременных с острыми инфекциями, такими как ветрянка и коклюш, предусмотрены три «мельцеровских бокса» – родильные залы с отдельными входами с улицы.

В боксе есть все необходимое: родильный зал, кровать, холодильник, душ, гинекологическое и родовое кресло, которое при необходимости трансформируется в операционный стол. Есть ванночка для купания и пеленальный столик для ребенка.

Женщина лежит, рожает и выписывается, не контактируя с другими. Врачи говорят, что эти боксы не простаивают впустую. Чаще всего в них попадают пациентки с ветрянкой.

За свое здоровье можно не переживать, уверяют доктора. При поступлении женщин из группы риска осматривает инфекционист и размещает в отдельных боксах.

В прошлом году в центре было 454 роженицы с ВИЧ-инфекцией. Зачастую при правильном подходе у них рождаются здоровые дети. Но врачи центра говорят, что некоторые сознательно заражают детей: начинают кормить их грудью, чтобы за ВИЧ-инфицированного ребенка получать ежемесячное пособие – около 16 тысяч рублей.

Следующим на нашем пути было послеродовое отделение. В каждом боксе одна-две кровати, которые превращаются в каталки. Также есть туалет и душ. Удобно, что санузел оснащен поручнями, нет высоких выступов и препятствий.

В каждой душевой находится «тревожная кнопка». Ирина Молчанова показала, как она работает. Главврач дернула за ручку – раздался звуковой сигнал в палате и на посту. В это же время над входом в палату загорелась красная лампочка. Тут же в бокс пришел медбрат, убедился, что все в порядке, и отключил сигнализацию.

Без вмешательства врача сигнал не прекратится. А главврач может проверить, как быстро дежурный оказал помощь.

Для детей в палатах предусмотрен пеленальный столик и специальная ванночка с душем. В обычных роддомах приходится мыть малышей в раковине под краном. В каждой палате стоят весы, чтобы контролировать массу ребенка. А вот спят дети в небольших прозрачных кроватках.

В одной из палат Юлия, жительница Барнаула, готовилась к выписке. В перинатальном центре она с ноября и успела побывать почти во всех отделениях. Ее третий сын родился на два месяца раньше срока, ситуация была непростая.

«У меня есть, с чем сравнивать, здесь мне очень понравилось. Матвей, несмотря на свою недоношенность, родился весом 3 килограмма, держится молодцом и очень похож на папу», – рассказывает Юлия.

Перед входом в реанимацию нас просят обработать руки дезинфицирующим средством. Именно на руках мы переносим большую часть инфекции, объясняет главврач «ДАРа».

На входе в отделение – компактное помещение со стойкой, за которой сидят дежурные врачи. Во всю стену – доска для записей с фамилиями пациентов и процедур, которые им провели или только собираются. Нам показывают бокс, в котором лежит крошечный малыш. Он родился недоношенным на 26-й неделе, и в день посещений ему было всего 23 дня.

Фотографировать младенца не разрешают. Показывают только ножку, на фоне которой ладонь доктора кажется гигантской.

Малыш весь в трубках, рядом лежат кукольного размера вязаные носочки и осьминожка – игрушка-антистресс. А еще рядом с ребенком устройство под названием «мамины руки» – для передачи энергетики. Мама приходит в реанимацию, прикладывает к груди сшитое из ткани приспособление, чтобы ткань впитала ее запах. Если малыш волнуется, нужно укрыть его этими «ладонями», и он успокоится. «Казалось, бы мелочь, но это действует!» – утверждают доктора.

Этого ребенка, как и других в реанимации, если нет противопоказаний, кормят грудным молоком. Это лучшая поддержка, которую сейчас мама может дать своему ребенку. И еще контакт, ощущение присутствия близкого человека.

Иногда возникают экстренные случаи, когда мамы рожают в районах, а потом уже реанимобиль везет их в перинатальный. Новорожденные дети очень боятся переохлаждений. «Скорая помощь не должна останавливаться на улице – для детей это самое страшное», – говорит заместитель главного врача по педиатрической помощи, неонатолог Олег Зуйков. Для подобных случаев в «ДАРе» предусмотрен теплый бокс. Круглый год там поддерживается температура около 18 градусов. В него заезжает скорая помощь, и малыш попадает в больницу, минуя улицу.

Детей, рожденных с критической массой тела или с тяжелым заболеванием, до года наблюдают в кабинете катамнеза. Сейчас на учете стоит 430 детей, из них 51 – рожденные с критической массой тела.

Самый маленький ребенок, который родился в «ДАРе», весил 690 граммов. Самый крупный – больше 5 кг. Но такой вес – не повод для радости. Чаще крупные дети рождаются у мам, больных сахарным диабетом.

Раньше при этом диагнозе запрещали рожать. Теперь у женщин появился шанс выносить здорового ребенка под контролем специалистов.

В кабинете – коллажи из фотографий. На одной малыш лежит скрюченный, размером с ладошку, на другой – он же: годовалый, улыбающийся, розовощекий.

В перспективе в центре будет «банк молока». То есть мамы, у которых своего молока будет в избытке, смогут сдавать его в банк. А те, у кого его нет, – кормить детей пастеризованным натуральным продуктом.

Специалисты «ДАРа» говорят о важности грудного вскармливания. Из 240 детей, находящихся в центре в день визита, всего семь получали смесь.

Молочная кухня – помещение, едва ли не самое стерильное и закрытое для посещений. Например, в комнату, где готовится и разливается смесь, может входить только медсестра, которая «отвечает за это головой».

В «ДАРе» детям дают смесь не из бутылочек, а из одноразовых шприцев. Груднички больше слизывают молоко, чем сосут, объясняет Ирина Молчанова. Но если мама совсем не принимает такого способа кормления – идут на уступки и наливают в бутылочку.

В перинатальном центре организовали молитвенную комнату – небольшое помещение с иконами. Туда можно прийти в любое время, помолиться и поставить свечи. Дважды в неделю, по вторникам и четвергам, в перинатальный центр приезжает отец Михаил Бень. Проводит службы, поднимается в палаты к роженицам, если это необходимо. Некоторых младенцев, которым требуется длительное наблюдение, крестят прямо в центре. «Многие пациентки нуждаются в помощи, ведь мы прерываем беременности с пороками развития», – говорит Ирина Молчанова.

Эмоциональная разгрузка нужна и врачам, которые работают в «ДАРе». По словам главврача,сотрудники работают сутками и каждый день сталкиваются с тяжелыми случаями. Стандартных и легких родов здесь мало, а хотелось бы, говорит Ирина Молчанова.