Фасад терема украшен резьбой, вьющейся, будто ветви деревьев. Интересно, что сбоку чудо-растения кажутся более вытянутыми и превращаются в бабочек-балерин. С ними соседствуют грациозные крестики, «вышитые» на оконных рамах, и белоснежный карниз — сложенный так же кропотливо, как схема в книжке «Вязание крючком».

Стиль Дома Носовича — сочетание эклектики с модерном и традиционным зодчеством.

Первый терем, в котором жил зодчий и автор проекта «города-сада» Иван Носович, появился в 1908 году.

«Уже в 1920-м строение национализировали. В нем поместили Пастеровскую лабораторию — научно-медицинское учреждение для бактериологических исследований. В 1950 году дом перепрофилировали под детский туберкулезный санаторий», — рассказывает историк и краевед Данил Дегтярев.

До переноса историческое здание долго стояло заброшенным. Городские власти решили разобрать его и на освободившейся территории построить жилую девятиэтажку (она в результате выросла на 30–40 метров дальше). Старинные бревна предполагалось пожертвовать для курятника в селе Штабка.

В апреле 1988 года за Дом Носовича заступилось барнаульское андеграунд-сообщество. Юрий Эсауленко, Алексей Чеканов и Александр Маркин — члены творческого объединения «Тихая мансарда» — организовали двухнедельную выставку-протест «Прощание со старым домом».

Кроме художников и скульпторов в акции участвовала музыкальная группа «Дядя Го».

Жена скрипача «Дяди Го» Петра Каменных Светлана смеется: «Молодость у нас была насыщенная. Если честно, даже не помню, кому пришло в голову сделать выставку, но было интересно. В интернете пишут, что мы устраивали в Доме Носовича голодовку. Такого не припомню».

Светлане хорошо запомнились картины, «куча народа и жуткий холод из-за отсутствия батарей». Много воспоминаний о протесте и у драматурга Вадима Климова.

Вадим добавляет: «Пришел чиновник и сказал, что постройку разберут и обязательно перевезут. Я осознавал, что нам не устоять перед советской властью, но мы стремились показать: можно бороться».

В ответ на акцию чиновники пообещали построить идентичное Дому Носовича здание. В работах участвовал ликвидированный в 2015 году институт «Спецпроектреставрация». Памятник возвели из новых материалов. Председатель правления Алтайской организации Союза архитекторов России Петр Анисифоров пожимает плечами: «"Родные" бревна все-таки уплыли».

«Копия отличается от исконного памятника. Это особенно видно на фотографиях», — говорит фотограф и «сталкер» из Барнаула Евгений Кучинев. Его слова подтверждает архитектор Александр Деринг, убежденный, что потеря половины оригинальных конструкций делает историческое строение «неполноценным».

Считается, что объем этажей реставраторы уменьшили. «Это так, — уверяет Петр Анисифоров. — Облик памятника воспроизведен максимально, но прозаически усечена небольшая часть площади. В целом же новодел строили по замерам и чертежам. Вид дома близок к изначальному».

Архитектор Анатолий Мошонкин, бывший руководитель «Спецпроектреставрации», вспоминает: «Мы корректировали то, что воссоздали другие. Новые собственники, уже построившие терем, пришли и попросили о помощи. Я же привел их в чувства, понимая, насколько ситуацию сложно исправить. Уже были нарушены архитектурные пропорции, «поехали» окна, отсутствовала часть объема этажа. Чем смогли, конечно, помогли».

Вместо архитектурного памятника на ул. Чернышевского обустроили кооперативный погреб.

До недавнего времени новый флюгер терема украшали загадочные циркуль и равнобедренный треугольник, приписываемые масонам. Пару месяцев назад символику так же загадочно убрали, оставив кованый флажок. Скорее всего, элемент находится на реставрации, предполагают архитекторы.

Мистический знак, как оказалось, к вольным каменщикам не относится. На Доме Носовича, как и на других российских зданиях, не может быть масонских символов. В этом уверен член совета Международной ассоциации исследователей эзотеризма и мистицизма Евгений Кузьмишин, живущий в Москве. «Тайные» обозначения в виде глобусов и физических приборов принадлежат научным институтам. Масоны никогда не строили особых домов. Они собирались у богатых соратников или арендовали помещения.

По словам Данила Дегтярева, такой знак пропал и с деревянного строения на ул. Пушкина, 45. При этом на пр. Ленина, 81 сохранился таинственный крест розенкрейцеров, или, по другой версии, печать Лютера.

В помещениях Дома Носовича почти не сохранилось уникальных элементов. Интерьеры приспособлены под работу организаций: памятник принадлежит стоматологической клинике.

Директор клиники Надежда Новицкая рассказывает: «Когда мы покупали дом, стены изнутри уже были обшиты гипсокартоном. Мы только постелили линолеум и устранили пару недоделок. Внутри все современное. Да и снаружи тоже. Зданию не 100 лет, как думают некоторые».

Главная красота Дома Носовича, как подтверждает архитектор Петр Анисифоров, снаружи.

На первый взгляд огромный, терем на самом деле невысок. За его хрупкой «спиной» — жилой шестнадцатиэтажный небоскреб из оранжевого кирпича.

Надежда Новицкая, чтобы сгладить архитектурные контрасты, планирует заняться ландшафтным дизайном участка. Она мечтает организовать сад с деревянными мини-копиями утраченных памятников архитектуры. Идея позаимствована у Ивана Носовича. «Такого, — отмечает Надежда, — сейчас нет ни у кого».